Главная / Здоровье / Молодая мама / Бить или не бить?

Бить или не бить?

Бить или не бить?В Англии приняли закон, что разрешает преподавателям бить школьников. Одвременно с этим в Европе (и в Российской Федерации тоже) суды идут войной на родителей, защищая права их детей.

Не так давно у меня затеяла разводиться добрая подруга. По очень важной причине – супруг бьет их пятилетнего сына Мишу. Все привычные в шоке, изумляются, как таковой изувер имел возможность так продолжительно скрывать собственные садистские наклонности, и говорят, что тут не разводиться нужно, а подавать заявление в милицию и писать Астахову (Уполномоченному при Президенте РФ по правам ребенка. – прим. МС).

Я же была частично ренегатом. Одна я в жизни не прикоснулась пальцем ни одного младенца. На собственного сына я, думается, даже голоса ни при каких обстоятельствах не повышала. Но дети бывают различными. В то время как мне в один раз было нужно десять минут присматривать за тем самым потерпевшим на прогулке, мы сумели дождаться маму невредимыми лишь одним методом: одной рукой я держала Мишу за шею, второй – за руки, а одну ногу мне было нужно с заботливой строгостью обвить около Миши, чтобы он не имел возможности больше пинаться. И не смотря на то, что Миша плевался и ругался матом, сбежать на проезжую часть ему так и не удалось. Я восхищаюсь собственной подругой, которая так же, как и прежде уверенный в том, что детей возможно воспитывать лишь любовью и лаской, но при с Мишей к перечню очевидно требуется добавить рукоприкладство.

Не смотря на то, что детей бить плохо. Это – теорема современного общества. Очень свежая теорема, что стала причиной бы споры еще лет тридцать назад, а парой столетий раньше показалась бы кощунством.

В годы студенчества мне попались в руки работы Ллойда Демоса о психоистории детства, которые меня тогда донельзя впечатлили. Он высказал предположение, что необычное сочетание страстной любви к детям с активной готовностью их убивать и мучить характерно лишь людям. Если бы господин Демос чуть-чуть отвлекся от восхитительных образов «Младенца-Родителя, персонифицирующего материнскую грудь и в один момент сосуд для испражнений» (да-да, это цитата) и взглянул себе под ноги, то он заметил бы, что детоубийством регулярно грешат не только люди, но еще и собачки, крыски, кошечки, воробышки… Для выкидывания из гнезда яиц им вовсе не требуется, к примеру, поклоняться Космической Смертоносной Праматери.

По-хорошему

И вот в девятнадцатом веке просвещенные и не весьма родители принялись приложив все возможные усилия обожать детей. Самый хороший пример – британская королева Виктория, заботливая мама 14 детей, которая подавала нации пример. В случае если свести воедино викторианские педагогические нормы, то в целом обстановка смотрелась так.

Порка не рекомендовалась для девочек, поскольку, по наблюдениям физиологов, развивала в них излишнюю чувственность. Бить ласковую юную леди считалось моветоном, розги сохранились лишь в девичьих школах для низшего класса, но даже в том месте били лишь по ладоням либо шеям учениц.

Телесное наказание мальчика считалось делом небесполезным, поскольку мужчины должны быть крепче духом и телом. Из этого и простое, довольно часто плохое питание, и мороз в классах и спальнях. Сейчас частные британские школы, куда отправляют собственных избалованных детей русские арабские шейхи и миллионеры, тоже весьма гордятся пустой капустой и отсутствием отопления на обед.

Самыми же нередкими наказаниями были:

Покинуть без обеда. Викторианцы очень уважали этот способ, что совмещал в себе подобающую физическую проблему для всегда недокормленного ребенка с возвышающей его дух протестантской идеей воздержанности. Помимо этого, он был очень приличен: «Мисс, выйдите, прошу вас, из-за стола, ваши манеры недопустимы!» Алиса у Кэрролла на такие вещи даже не обижалась: «В случае если откладывать наказания на позже, то в один прекрасный день возможно остаться без ста обедов… Не смотря на то, что это еще ничего – хуже, если бы нужно было съесть сто обедов сходу».

Вынудить писать штрафные строки (используется до сих пор), чтобы ребенок на протяжении наказания запоминал ответственные истины и упражнялся в каллиграфии. Написать двести раз подряд: «Я больше ни при каких обстоятельствах не буду сосать мятные леденцы на протяжении церковной работы», – что возможно более возвышенным? Самые умные дети прикрепляли по десятку карандашей к линейкам, чтобы писать пару строчек сходу (не смотря на то, что отладка и устройство такого агрегата занимали в большинстве случаев времени больше, чем честное отбытие наказания, а результаты довольно часто приводили к новым штрафным строкам).

Закрыть в чёрной помещении. Мелким детям в том месте было страшно, детям постарше – скучно. Местом наказания помогали кладовка либо шкаф, где наказанный должен был просидеть пару часов, думая об ошибочности собственного поведения.

Уложить в постель. У ребенка отнимали день – и одежду, в противном случае и пару, он должен был пролежать в кровати, куда не было возможности брать ни книг, ни игрушек, а сёстрам и братьям категорически запрещалось скрашивать его унылое одиночество.

Запретить общение с сёстрами и братьями, взрослые обращались к ребенку лишь в самом крайнем случае. Сестры Бронте пишут, что такое наказание имело возможность продолжаться семь дней.

Выставить на посмешище. В школе провинившемуся писали на лбу наименование его греха (к примеру, слово «лгун» либо «лентяй») – и в таком виде он должен был влачить грустное существование в недоброй детской среде. Еще у педагогов в шкафу постоянно хранились дурные колпаки, ослиные уши и накладные носы. Наряженный так ученик должен был находиться на стуле на протяжении неспециализированных обедов либо занятий в классе.

Дать лекарство – горькое, с мерзким запахом, для пущей назидательности вызывающее нарушение желудка. Считалось, что смесь и касторка серы с патокой еще и нужны для здоровья, так что чем чаще их дают непослушным детям, тем лучше.

Все эти виды наказания считались передовыми, «гигиеническими», но Чарльз Диккенс думал по-второму: «Большое количество жертв таких передовых совокупностей воспитания предпочли бы им простую трепку, преимущество которой заключается в том, что она хотя бы происходит скоро и не требует от тебя упрочнений».

лучшая в мире педагогика – британская – до сих пор держится на трех китах: спорт во всех видах, голод и холод
Без секса, но с физкультурой

Раз уж детей признали невинными, эту невинность надеялось защищать со всей строгостью.

Детская сексуальность у жителей ренесанса никого не смущала и не вызывала особенного протеста – она была предметом очень фривольных шуток. Мастурбацию именовали «детским грешком» – и отношение к ней было в полной мере терпимым, в случае если обращение шла о мелком ребенке. Но викторианцев на этой мелочи переклинило. В случае если ребенок невинен и чист, то каждые проявления его сексуальности – это показатель того, что педагогический продукт начал портиться.

Девочкам снова повезло больше – господствовало мнение, что они вообще лишены плотских жажд, про существование женского оргазма широкая публика не знала, а девичью мастурбацию скрывали так деятельно, что даже Толстой и Золя писали иногда несусветную чушь о природе женской чувственности.

Умные матери, гувернантки и няньки, конечно, осознавали, как обстоят дела в действительности, исходя из этого пристально смотрели за гигиеной девочек, чтобы воспалительный процесс в интимных областях не провоцировал чувственности. Девочкам не разрешали ездить верхом в мужском седле, садиться на качели-бревна, скакать на лошадках-палочках. Были и другие игры, не подходящие мелким леди по причинам, о которых джентльменам знать вовсе не нужно. Ну и дремать добрым девочкам надеялось, сложив ладошки под щечкой, чтобы их целовали ангелы.

А вот мальчику закон детской прямо предписывал держать руки на протяжении сна поверх одеяла – без всяких ангелов. учёные и Медики с активностью, с которой сейчас предостерегают нас от курения, убеждали воспитателей, что онанизм ведет к слепоте, смерти и безумию. У них были доказательства – огромное количество закрытых по бедламам идиотов, которые безостановочно мастурбировали, и, путая следствия и причины, доктора викторианской эры были полностью уверенный в ужасном вреде онанизма для мужчин вообще и для мальчиков в частности. Антимастурбационные приспособления эры – все эти зубастые кольца для пенисов – свидетельство того кошмара, что испытывали перед ужасным грехом викторианцы. Весьма популярным методом борьбы с детским онанизмом было обрезание без обезболивания, а вдруг у мальчика еще оставались какие-то иллюзии по поводу происходящего, то его давали предупреждение, что в следующий раз тревожащий его орган будет отрезан целый, полностью. Даже к детской гомосексуальности общество было терпимее – это дело процветало во множестве пансионов, старательно не подмечаемое педагогами.

Лучшая в мире (по крайней мере, самая респектабельная) педагогика – английская – с того времени держится на трех китах: спорт во всех видах, голод и холод. В силу того, что все это отлично оказывает помощь от похоти. Спортивные удачи и в Ветхой, и в Новой Англии приравниваются к отвлечённым, теннис, крикет и гребля для воспитания джентльмена либо леди считаются не менее серьёзными, чем знание и хорошее правописание зарубежных языков. А время от времени и более ответственными. У вас имеется два метода взять для собственного ребенка стипендию в добром университете Англии либо США и не платить, так, за образование. Во-первых, выдрессировать его до таковой степени, что он сдаст GCE Advanced Level на 24 балла (это наподобие отечественного единого госэкзамена в Англии) либо SAT на 2400 и ACT на 36 (аналог ЕГЭ в Соединенных Штатах), но это не сильный гарантия. Во-вторых, во младенчестве дать его в опытный спорт (ценятся теннис, гольф, баскетбол, лёгкая атлетика и бег, гребля, плавание, хоккей и фигурное катание) – тогда сперва у него будет тренер, что начнёт бить малыша за вас и сделает из него чемпиона, а позже чемпиона у вас с руками оторвет университет, престиж которого до сих пор определяется числом прочих героев и олимпийцев спорта среди выпускников и студентов.

С творческим уклоном

Нечестно сказать о викторианцах как о сентиментальных садистах. Они вправду обожали детей. Они первыми действительно заинтересовались тем, как кроха принимает мир. Они создали первую и, положа руку на сердце, добрейшую в мире детскую литературу.

Им говорили истории о девочках, которые горят в аду за похищенный из буфета цукат, а они создали культ детских стихов, рисунков и песенок. У них были Льюис Эдвард и Кэрролл Лир. Несмышленость детей престала злить – она стала отправной точкой творчества. тёти и Взрослые дяди производили все новые тома «Немыслимого собрания самой несусветной чепухи про летающих кота и свинок в цилиндре», которыми в гостиных зачитывались чуть ли не активнее, чем в детских. «Сказки матушки Гусыни» стали национальным бестселлером. Королева Виктория, прочтя «Алису в Стране чудес», пришла в столь немыслимый восхищение, что приказала в тот же день доставить ей все книги этого превосходного писателя – и была много расстроена, заметив собрание математических трудов доктора математических наук Ч. Доджсона. В следствии малолетняя Англия одна начала сочинять. Особенно девочки – их воспитывали дома, не очень сильно терзали латынью с греческим, так что у них было больше времени.

Игрушки, детская одежда невзрослого покроя – все это придумали викторианцы, первые, кто решился, образно говоря, сесть на пол, чтобы поболтать с мелкими людьми на равных. Так что в случае если мы, вдохновившись новым британским законом, разрешим себе время от времени (в случае если весьма хочется!) бить детей, рукоприкладство нужно будет уравновесить диалогами с воспитанниками – в противном случае этой совокупности воспитания грош цена.

А вдруг РЕБЕНОК УПРЯМ, ЭНЕРГИЧЕН И БЕЗ Рвения УПОРНО ОВЛАДЕВАТЬ ЗНАНИЯМИ?
Что делать без детской травмы

Современный обитатель Европы либо США не назовет детство викторианцев радостным. Детей тогда было довольно много, они не считались основной сокровищем судьбы, а условия воспитания мальчиков в закрытых школах были таковы, что современные колонии для несовершеннолетних показались бы курортом малолетнему питомцу Итона либо Харроу.

Но вот радостнее ли стали взрослые – это еще вопрос. Перевоплотив детство в праздник, человечество столкнулось с сложной обстановкой – большая часть людей развитых государств начало воспринимать собственной жизненный путь как вектор, направленный вниз. Попадая из воздуха любви, заботы и безотносительного душевного и физического комфорта в то, что принято именовать взрослой судьбой, человек начинает жутко страдать.

Вот джентльмен, окончивший в первой половине 80-ых годов XIX века Харроу, – он совершенно верно знал, что все нехорошее в жизни он уже пережил и в первых рядах его ожидают только восхитительные дни, сытости и полные свободы. Джентльмена, окончившего Харроу, весьма тяжело было чем-то напугать либо расстроить. Джентльмен, окончивший Харроу, был отлично образован независимо от своих свойств, поскольку отсутствие таланта легко возмещалось многочасовой зубрежкой, а леность изгонялась розгами.

И сегодняшние родители, и вдобавок подросшие ученики начали вспоминать на всякие увлекательные темы.

Запрет на физические наказания детей, говорят они, – это превосходно. И усиление родительской ответственности за безопасность ребенка – это тоже верно. Но чем больше общество заботится о детях, тем меньше этих детей становится. В силу того, что важный человек не рискнет завести ребенка, пока у него все розетки в доме не прикрыты. Что если кроха споткнется, поцарапается, не выучит стишок к празднику и не сделает макет вулкана к выставке? Это раньше было отлично: погрозишь ремнем – и варенье цело, и в табеле одни пятерки, а сейчас необходимо уговаривать-уговаривать-уговаривать…

Отлично тем, у кого дети от рождения усидчивые, спокойные и любознательные. А вдруг ребенок от рождения упрям, как осел, энергичен, как угорь, и лишен рвения упорно овладевать знаниями? Что делать? Накачивать его прозаком, таскать по психиатрам и покорно ожидать 18-летия, когда дитя, наконец, посадят в колонию за ограбление парикмахерской? Вот раньше пошлёшь такого в Харроу – и к себе возвращается джентльмен с аккуратными шрамами в области ягодиц и красивыми возможностями на будущее. А сейчас что?

И нет ли дискриминации в современном обществе по отношению к людям, чей буйный нрав в детском и подростковом возрасте – нрав, что так легко возможно было унять посредством… кхм… викторианской строгости, – отнять у них возможности взять стать и образование хорошими участниками общества?

Но, конечно, масштабно возвратить физические наказания в семью и школу уже не удастся. Нетерпимость общества к насилию сейчас столь высока, что оно даже сражаться не желает. Британцы напрасно радуются – розги из школ у них все-таки не так долго осталось ждать изгонят совсем. Процесс этот неспешен, многотруден и может иногда буксовать, но вариантов нет: Декларация прав человека прямо и светло запрещает бить военнопленных, осуждённых и – да! – детей тоже. Они так как тоже люди.

Оставить комментарий

Ваш email нигде не будет показанОбязательные для заполнения поля помечены *

*